— Отдыхайте, — сказала доктор и погасила верхний свет, оставив тусклый ночник.

32.

Утром Марат привез вещи и сообщил, что ему необходимо возвращаться. Алиса спала после лекарств, пока мы говорили в коридоре больничной палаты.

— Ну, чего нос повесила? — старался он приободрить меня. — Есть дела, которые я не могу отложить.

— Не сможешь остаться даже в такой момент? — грустно спросила я.

Я понимала, что у него есть бизнес и идёт бракоразводный процесс, но сейчас мне особенно требовалась поддержка. Что ж, не стоит быть такой эгоисткой, в самом деле.

— Не смогу, — вздохнул Марат. Ему самому эта ситуация явно не по душе. — Там аврал и караул.

— Понимаю, — опустила я голову.

— Я буду звонить.

Его пальцы мягко подняли мой подбородок вверх, и я встретилась с внимательным серым взглядом.

— Надо потерпеть. Скоро мы всегда будем вместе. Навсегда.

— Я всё понимаю, Марат, — ответила я. — Просто я до сих пор переживаю из-за дочки, и вообще… И мне грустно. Ты опять улетишь… к ней.

— Не к ней, — покачал он головой и поправил меня. — К бизнесу и делам. Я даже не планирую жить в нашем доме. Я оставил его Лиле. Но я туда больше не вхож.

— Вы поссорились? Когда ты… сказал, что хочешь развестись? — Чувство вины очень сильно грызло меня за печальную судьбу незнакомой мне женщины. Преданной женщины. Но Марат мой, и я не отдам его никому, даже если сердце будет разрывать чувство вины.

— Да, — честно ответил он. — Но тебе не надо об этом думать. Я готов снести любые скандалы и оскорбления ради твоих глаз, Лина. И нашей дочки.

Порывисто обняла его за шею. Привстала на носочки и поцеловала его горячие губы.

— Господи, Марат, я не могу поверить, что ты всё это говоришь мне… — сказала я, когда мы лишь немного утолили жажду поцелуев. Ситуация не располагала к ним, и всё же мы на секунды отключились от проблем, растворившись друг в друге и в поцелуе.

— Я сам не верю в это, — сказал он, прижимая меня к себе и поглаживая по волосам. — И не верю, что сказал тебе — я люблю тебя, Ангел.

От этих слов на душе стало гораздо теплее, словно в меня вдохнули жизнь. Я улыбнулась сквозь слёзы — до того этот момент был трогательным для меня. Подняла голову и, глядя в его глаза, произнесла:

— И я тебя люблю, Марат.

— Ангел, — улыбнулся он и сжал крепче меня в объятиях. — Я думал, что никогда не увижу тебя больше и не услышу от тебя слов любви.

— Алиска нам не дала разойтись.

— Точно. Как я рад, что она у нас всё-таки получилась! И ты не приняла мою дурацкую неосторожную фразу как руководство к действиям.

Поднял мою голову вверх и стал сам зацеловывать губы.

— Я вернусь, ты только дождись, — шептал он мне, обжигая губы горячим дыханием.

— Дождусь, — ответила я.

— Никаких больше Максов, Лина. Порву его!

— Никаких больше Максов. Никого, обещаю. Мне никто не нужен кроме тебя. И не был нужен все эти… годы.

— Правда? — его глаза заглядывали в мои, в самую глубь моей души.

— Да. Я так и не смогла тебя забыть.

— А ты любила? — изогнул он бровь.

— Да, — кивнула я после паузы. — Только за чувством вины не разглядела любви. Ты, конечно, козёл тот ещё, но я в тебя влюбилась.

Марат мягко рассмеялся, снова прижимая меня к себе ближе.

— Я больше не буду с тобой таким. Я думал, что моя душа уже не способна на серьёзные чувства. И что всё это временно. Как же я ошибся…

— Ты давно понял, что любишь? — спрашивала я его. Мне так хотелось узнать наконец всё.

— После того, как уехал. Но ты не брала трубку. Потом ещё Марк с известиями о том, что ваши отношения возобновились…

— Он так сказал? — встрепенулась я.

— Ну да. И фотографии прислал.

— Фотографии? — задумчиво повторила за ним я. — А, поняла, кажется. Там был букет ещё? В кафе мы сидели.

— Да.

— Так я в этот день и сказала ему, что у нас ничего не будет. Я в это кафе только ради разговора с ним и пошла. Я просто его не люблю. И особенно ясно я поняла это, когда влюбилась в тебя.

— Я уже понял, что это была брехня, — нахмурился он.

— А тогда поверил? — подняла я брови вверх.

— Ну-у… — протянул Марат. — Частично — да. Но больше сыграло роль, что ты трубку не брала.

— Я была на тебя обижена из-за слов об аборте.

— Да Господи, — вздохнул он. — Потянул же чёрт меня за язык! Если бы сказала, что не хочешь аборт даже в перспективе, я никогда бы не заставил тебя его делать!

— Жаль, ты тогда мне этого не сказал, — утёрла я слёзы. Так больно. Столько времени впустую… Но хорошо, что хотя бы сейчас мы смогли поговорить. Сейчас, а не через десять лет. — А Марк, он… просто помог мне несколько раз. Потом доставал, думая, что я вернусь к нему в благодарность за помощь. Из-за того, что он каким-то образом выгнал Вадима с поста генерального, я бы не стала с ним спать. Ты слышал, кстати, Вадима ставили директором?

Глаза Марата тут же заволокло тихой яростью, они даже потемнели. Руки его непроизвольно сжались.

— Знаю. Это я сделал так, что он ушёл, а не Марк.

— Ты? — удивилась я.

— Да.

— Но как ты узнал?

— Марк и рассказал. Помощи просил у меня. Я и помог. А он, оказывается, себе присвоил не только мою девочку, но и помощь с Вадимом.

— Да уж… — задумчиво сказала я. — Так это не ты козёл главный в этой истории, а Марк! А как ты убрал Вадима?

— Да так… Неважно уже. Ладно, не будем о плохом. Ты моя, Лин? Скажи ещё раз.

— Конечно, твоя, — прижалась я к его широкой груди. — Чья же ещё…

Марат уехал. Алисе сделали все необходимые анализы и назначили лечение. Вскоре она пошла на поправку. Пока мы находились в стационаре, Марат звонил каждый день, а папа приезжал. Привозил мне продукты, общался с Лиской. Отец по нам скучал.

Спустя пять дней нас отправили домой. Теперь я заходила в этот дом с ощущением, что я на своём месте. Мне стала приятна мысль, что Марат покупал этот дом для нашей семьи. Для Алисы. Для меня… Он зовёт меня любимой… Сойти с ума можно…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Лишь спустя несколько суток, когда болезнь дочери отступила, я вспомнила о таблетке, которую так и не выпила. В инструкции сказано было, что одна не подействует, необходимо выпить обе. Но уже было поздно. Теперь я с волнением ожидала нового цикла менструации, чтобы понять, не наступила ли беременность. Учитывая половую активность Марата, всё возможно…

С гинекологом по данному вопросу консультировалась. Она сказала, что препарат способен нанести вред ребёнку, если беременность наступила, но беда может всё же миновать. Сейчас ничего сделать нельзя, будем ждать задержки, если таковая случится, и уже от этого отталкиваться. Делать тест на беременность, сдавать анализы, чтобы понять, насколько моё здоровье и состояние организма подорвано одной из таблеток. То, что я их не допила, сказалось куда хуже. Мне было плохо все дни, что я провела с Лисой в больнице, и ещё долго плохо после выписки.

Через ещё три недели задержка всё же началась. Ещё через неделю я держала в руках тест на беременность с двумя полосками…

Я снова беременна.

Снова от Марата.

А он снова в этот момент в США.

Я его убью!

Отцу рассказала первому, хотя тоже не сразу. Мне нужно было свыкнуться с мыслью, что я снова беременна, самой. Он долго чесал в затылке и вздыхал. Старался не осуждать, но я видела, как ему не нравится вся эта ситуация, но встревать не стал в наши отношения.

— Ты оставишь его? — спросил он меня.

— Да, — кивнула я почти без раздумий. — Я не смогу убить ребёнка. Его ребёнка.

— Понимаю, — ответил отец. — Но только Марату в этот раз надо обязательно сказать о малыше. Всё равно узнает, да и не оставит он теперь тебя ни за что.