Женщина молчала, не зная, как оправдать себя.

— Ты забыла, что руководитель? — перешёл я на более личный тон. — Что такое субординация и этика? Кем ты себя выставляешь? Ладно мы, переживём как-нибудь твои оскорбления, но ты ведь и себя позоришь тоже. Я ухожу с поста, но всё ещё могу повлиять на твоё увольнение, и такое, после которого тебя возьмут только мыть вокзалы. Что молчишь, Инесса?

— Извините, — пробормотала она.

— Извините? — с сарказмом переспросил я. — Мне стало сейчас гораздо легче. Почему ты вообще позволила себе такой тон? Что тебе сделала Ангелина Павловна? Я её перевожу туда-сюда, это я виноват в движении твоих кадров. И между прочим, подготовил тебе хорошую замену, более опытную, чем Ангелина. Так почему ко мне не пришла, не высказала, а оторвалась на ней?

Инесса снова ничего не ответила. Она приняла позицию молчуна. Что бы я сейчас ни сказал — она мне не ответит.

— Зря я тебя оставил на этой должности ещё тогда, — задумчиво сказал я скорее сам себе. — Пожалел. Теперь вижу, что не стоило.

На этом моменте голубые глаза встретились с моими. Судя по взгляду, она хорошо помнила новогодний корпоратив три года назад, когда Инесса, изрядно выпившая, чуть не залезла в мои штаны. Никак не мог выпроводить пьяную мадам из кабинета, в котором добивал накопившиеся дела даже в праздники. Ну не в моём она вкусе, что поделать? Ни груди, ни крутой попы… Другое дело — Ангелина. Вот кто мне кровь будоражит одним взглядом, уже молчу про всё остальное.

— И теперь я намерен это исправить. Иди за мной, — я встал с кресла и отправился на выход, не оборачиваясь.

По звукам шагов за спиной понял, что она идёт следом. В лифте Инесса нервно заламывала руки и поглядывала на меня. Переживала, что я веду её в отдел кадров писать заявление на увольнение. Увольнять не стану, но должность сегодня она потеряла. Но сначала Ангелина.

Завёл Инессу в приёмную, и она неловко остановилась вместе со мной возле стола Соболевской. Та подняла свои карие глаза на нас и застыла на месте, переводя взгляд с Инессы на меня и обратно.

— Ангелина Павловна, — сказал я ей. — Инесса Александровна очень желала перед вами извиниться.

В приёмной наступила тишина. Я слышал, как тикают часы на стене и двигаются плиты Земли. Инесса поражённо, с примесью ненависти, смотрела на меня. Ангелина смотрела на неё. Я смотрел на Ангелину. Ну потому что при любом раскладе, даже если в комнате будет находиться президент страны, я буду смотреть на Багиру.



— Инесса Александровна? — обратился я к ней. — Или вы желаете потерять работу вовсе?

— Нет, — отозвалась она и только сейчас осознала, что у неё есть шанс остаться.

Инесса перевела взгляд на Ангелину, которая тёплых эмоций в ней явно не вызывала тоже. Неужели она до сих пор испытывает что-то ко мне и… ревнует? Женщины… Я же ей никогда повода не давал. Но уже давно заметил, что травит Инесса исключительно тех девушек, которые как-то были связаны со мной.

— Извините, Ангелина, — произнесла она. — Я была неправа и позволила себе лишнего и непозволительного в ваш адрес и в адрес Марата Ильдаровича. Приношу вам обоим свои искренние извинения.

— Извинения с моей стороны приняты, — сказал я ей. — Распоряжение о переводе в обычные менеджеры получите в течение дня.

Оставил обеих переваривать случившееся и ушёл к себе в кабинет. Дел ещё целый вагон, а я бегаю по бабским разборкам!

12.

АНГЕЛИНА.

Марат ушел, и мы с Инессой остались вдвоём. Она опёрлась о стол одной рукой и заглянула в мои глаза. Покачала головой.

— Приручила нашего зверя, да? — спросила она чуть слышно.

Я молчала. Просто смотрела в ответ.

— Похвально, — продолжила бывшая начальница. — Не помню, чтобы он за кого-то так вступался. Молодец. И это не сарказм. Очень надеюсь, что хотя бы это останется между нами, девочками. Удачи.

— До свидания, — вяло ответила я ей, глядя на её удаляющуюся спину.

Когда дверь за Инессой закрылась, я взяла в руки небольшое зеркало со стола и посмотрела на себя. Улыбнулась, поправила волосы.

— Ну… Приручила или не приручила, — говорила я своему отражению, — а тебя он извиниться заставил и в должности понизил. М-м!

Сама себе показала язык.

— Ангелина, кофе и блокнот с ручкой, — услышала я голос начальника, который позвал меня прямо из своего кабинета.

Вздохнула и отложила зеркальце. Вот и начались снова рабочие будни. Спустя часа два, пока распечатывала договоры, приняла звонок от Любы.

— Да, Люб, — смотрела я, как принтер выдает лист за листом, и слушала. По мере того, что говорила подруга, моё лицо вытягивалось всё больше. — Кран сорвало? Как?! Какой кошмар! Домой едешь? А, уже дома. Понятно. Соседей хоть не затопили? Хоть это хорошо. А ночевать-то мы сможем в этой квартире? А, ладно тогда. Иначе пришлось бы спать в кресле приёмной. Новый покупать надо? Блин, у меня сейчас даже на дорогу домой и обед нет денег. Сижу, сушки жую — остатки роскоши. Да, сегодня должна прийти зарплата, но пока нет её. Ладно, придумаю что-нибудь, найду деньги. Как теперь без воды? Да, пока.

— Ангелина Павловна, — услышала я за спиной и обернулась. — Я договоров сегодня дождусь?

Принтер уже остановился, а я не заметила этого, увлёкшись разговором по телефону. Марата не услышала по той же причине.

— Да, конечно, — ответила я, убирая телефон в карман пиджака. — Простите, я уже несу.

Я взяла аккуратную стопку ещё теплых после принтера листов и пошла следом за боссом. Он сел за свой стол и протянул руку к бумагам, которые я передала ему. Он стал их сосредоточенно листать, мне ничего не сказал, и я решила, что могу идти к себе. Повернулась и сделала несколько шагов к двери.

— Ангелина, — окликнул меня мужчина.

Обернулась и встретилась с взглядом серых глаз. Колени вдруг задрожали, я стала переминаться с ноги на ногу. Ну что за дурацкая реакция на него? Ещё не хватало, чтобы он заметил… И без того он слишком высокого о себе мнения в моих глазах!

— Собирайтесь, — сказал он. — Через пятнадцать минут мы едем обедать.

— В смысле, деловой обед какой-то? — переспросила я.

Только не говорите мне, что он слышал о том, что у меня нет денег на проезд и обед… Стыдно-то как. Щёки стало печь. Захотелось приложить к ним по обледенелой курице.

— Нет, — ответил Марат. — Обычный обед.

Он слышал. Ну точно! И решил накормить бедную сиротку. Господи, ну и позор тебе, Ангелина!

— Марат Ильдарович, — заговорила я. — Я так понимаю, вы слышали мой диалог с Любой. Но на самом деле всё не так плохо. Меня вовсе не обязательно брать с собой. Я перекушу тут.

— Ну да, сушек с казённым чаем, да? — произнёс он, снова отрываясь от бумаг.

Недовольно поджала губы. Да хоть бы сухарей с водой, ему какая разница? Грел уши стоял. Какая прелесть!

— Я не спрашивал, ты заметила? — поднял он брови вверх. — Я сказал "мы едем". Я и ты. К тому же нам действительно есть что обсудить по работе. Просто обед в наше время — роскошь.

Не нашлась, что ответить. Какая-то странная ситуация. Ну и что мне теперь — упираться стоять? Хотя я, конечно, не хочу с ним никуда ехать да ещё и есть за его счёт. Подачки нищим какие-то… Ещё бы заботливо гамбургер купил и принёс мне сюда.

— Хорошо, — кивнула я головой.

— Тогда иди. Собирайся.

Спустя пятнадцать минут, как и было оговорено, Марат вышел в приёмную уже в пальто. Блин, ну как оно ему идёт! Я просто открыла рот и разглядывала высокого мужчину. Широкие плечи, стройное тело, длинные ноги… Достанется же кому-то такое богатство. Он остановился возле моего стола. Его губы растянула плутоватая улыбка. Я невольно улыбнулась в ответ.

— Мы едем или ты ещё немного посмотришь на меня? — спросил он. — Обед не резиновый.

— А, да, — очнулась я и стряхнула с себя оцепенение. — Извините, задумалась.

— Засмотрелась, — поправил меня он.