— Ты где был?

— У Вадима, — ответил он. — Что, думала, драться побегу?

Я пожала плечами, а сама вздохнула с облегчением. Хоть до кулаков не дошло, кажется, дело.

— Нет, я бы, конечно, с удовольствием ему нос в пятачок щас превратил бы без пластического хирурга, но он же такая гниль, что потом по судам и полиции затаскает.

В удивлении подняла на него глаза.

— Мне казалось, вы приятели.

— Тебе казалось, — хмыкнул Марк. — Помнишь, что-то такое говорят: держи врагов при себе. Вот так вот. Поэтому бить его неразумно по многим причинам, но я с ним поговорил.

Я в волнении продолжала смотреть на него. Неужели он что-то смог сделать против него? Ведь Марк ниже Вадима рангом.

— Мы поговорили. Я объяснил ему, что позволять ему домогаться сотрудниц не дам. И сообщу об этом его ревнивой жене. Трогать тебя он больше не будет, я думаю. А если будет — тут уже я точно ему пятак организую.

— Ты думаешь, это возымеет действие? — спросила я.

— Да, — вздохнул он. — Но только мы всё равно, скорее всего, работу потеряем. Оба. Он уже мне сказал искать другое место.

— А как же он тебя уволит, если ты ничего не нарушил?

— Ангелин, — снисходительно улыбнулся он. — Наивная дева. Достаточно случаев, когда и не такое проворачивали работодатели против неугодных. Имея желание, можно накопать компромат на кого угодно. Так что пакуем чемоданы оба.

Опустила глаза в пол. Ну вот… И мне тут всё равно жизни не будет, и Марка подставила случайно.

— Ну не грусти, малыш, — забылся на время Марк и назвал меня своим любимым прозвищем. — Всё образуется. Наладится. Но тебе тоже лучше уволиться.

— Я понимаю, но я не могу по условиям договора, — сокрушенно покачала я головой.

— Я знаю про неустойку, — сказал Марк и постучал карандашом по столу. — Не думай об этом. Кое-какие накопления у меня есть, я внесу их за тебя. А потом… вместе найдём что-нибудь. Разве не прекрасно, что я могу тебе помочь? Надо было сразу сказать мне, какой он свинтус. Все прекрасно знают, какой он потаскун. Я потому и старался быть ближе к тебе, чтобы не дать ему возможности творить эту дичь. Всё ради тебя, ты же знаешь, Ангел мой.

Он протянул руку и сжал мою безвольную ладонь на столе. Я напряглась, но не стала так резко её забирать. Не хотелось обижать Марка, который только что лишился работы из-за меня. Но что же делать? Принимать его помощь я всё равно не буду.

— Спасибо, — всё же осторожно высвободила свою ладонь. — Не переживай, у меня тоже отложено на черный день… С папой. Я разберусь.

Вру, а что делать? Марк вглядывался в меня несколько секунд. Потом сменил тему разговора.

— Ладно, отложим это пока. Ты завтра не приходи. Возьми больничный, отдохни.

— А как же командировка? — спросила я.

— Я поеду вместо тебя. Я знаю тоже английский, забыла? И являюсь замом пока ещё. Вадим останется, а ты оформи больничный. Дам тебе контакт нашего терапевта, классная тётка. Вот.

Он записал цифры из телефонной книги и протянул мне листок.

— У тебя полис оформлен уже от нашей страховой компании?

— Да.

— Ну вот и иди. Клиника частная, врачи хорошие.

— Ладно, — сказала я, забирая лист из его пальцев. — Схожу.

Убрала номер телефона в карман пиджака и встала на ноги.

— Спасибо тебе, Марк. Я понимаю, ты от меня другой благодарности ждал, но я благодарю тебя совершенно искренне. И мне очень жаль, что тебе теперь тоже придётся уйти.

— Лин, — поджал губы Марк. — Ты же знаешь, что я бы в любом случае бы впрягся за тебя. Ты мне что предложила бы — сидеть и смотреть, как этот урод над тобой издевается? Я не смог бы не реагировать. Даже ценой своей работы. Твоё счастье для меня важнее собственного.

Больно или приятно слышать такие слова? Когда ты любишь мужчину — приятно. Но мне только больно. Почему? Почему я ничего не чувствую к нему, как ни старалась полюбить? Зато мерзавец Марат не выходит из головы… Жизнь слишком ко мне несправедлива, а красота — самый настоящий крест вместо счастья.

— Хорошего вечера, Марк. И ещё раз спасибо.

— Хорошего вечера.

Уже дома я договорилась с врачом, контакт которого мне дал Марк, о приёме и следующим утром посетила клинику. Пожаловалась на недомогание, усталость, вялость и сонливость в последнее время. Терапевт внимательно меня окинула взглядом и отправила на анализы, открыв мне больничный лист. Несколько суток я отдыхала, отсыпалась, смотрела любимые фильмы, иногда снова грустила и плакала о том, о ком нельзя, который бы не оценил моих глупых девичьих слёз и никогда не узнает о них по его вине.

Через два дня мне позвонила врач и сообщила, что пришли мои результаты анализов, и пригласила приехать. На третьи сутки я снова оказалась в кабинете врача.

— Как вы себя чувствуете сегодня, Ангелина? — заботливо спросила женщина.

— Получше, — улыбнулась я. — Иногда хорошенько отоспаться достаточно, чтобы снова ощутить себя человеком.

— Это точно, — кивнула она. — Сон — очень важная вещь и может стать даже лекарством. Я посмотрела ваши результаты исследований, и, собственно, ничего не нашла, кроме вот этого…

Она повернула ко мне вкладыш с данными и указала пальцем на один из пунктов.

— У вас был расширенный анализ, так как по вашей симптоматике я не исключала и подобного исхода. Женщина вы красивая и молодая, так что… У вас уровень ХГЧ завышен.

Я недоумённо смотрела на неё. ХГЧ? Что это за зверь такой?

— Не знаете, что означает этот показатель?

— Нет, — покачала я головой, чувствуя, как леденеют пальцы.

Я что — чем-то больна? Что она меня пугает всё загадками? Вечно врачи всё говорят так, что ничего непонятно, но дико страшно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Не рожали ещё? — задала она следующий вопрос.

И тут мне стало окончательно страшно…

— Этот показатель говорит о том, что вы беременны, Ангелина. Тогда все ваши симптомы легко объяснимы. Для беременной женщины они совершенно обычные.

А… Что?

— У вас задержка была? — продолжала спрашивать доктор, видя, как в изумлении открылся мой рот, и что я не в состоянии что-либо внятное сказать ей на это.

— Н-нет… Была менструация… — ошалело ответила я ей.

— Что ж… И такое бывает. Необходимо обратиться к гинекологу, тут же, в нашей клинике он есть. Но обычно, если уровень ХГЧ так завышен у женщины, то скоро она станет мамочкой.

Терапевт отвела меня к гинекологу, и та согласилась принять меня уже сейчас. Осмотрела в кресле и посмотрела меня на аппарате УЗИ.

— Что там, доктор? — спросила я с волнением, уже не выдержав её молчания.

— Никакой ошибки нет — вы беременны. Вот плод, правда, маленький ещё совсем. — Она развернула ко мне монитор и указала на небольшой кружок в моей матке. Боже, это мой ребёнок? Какие странные ощущения. — Четыре недели примерно, пятая идёт. Сердце пока не услышим, а в следующий раз придёте, и я вам его включу.

— У него что — уже бьётся сердце? — спросила я в изумлении.

Оказывается, о маленьких детях я совсем ничего не знаю.

— Конечно, — улыбнулся доктор. — Первая беременность?

— Да.

— Абортов, выкидышей не было?

— Нет, слава богу.

— Тогда первый аборт может пагубно сказаться на вашем организме. Вплоть до того, что больше беременность не наступит. Оставляем малыша, я правильно понимаю?

Я посмотрела на врача. Немного это неэтично, как будто давит на меня. Сначала рассказала про малюсенькое сердечко, потом задала вопрос так, будто я не имею права отказаться.

— Я пока не знаю, — честно ответила я.

Я действительно не знаю. Я только сегодня об этом узнала, мне надо подумать и взвесить все "за" и "против".

— Тогда думайте, — сказала она. — Только не очень долго. После двенадцатой недели прерывание беременности уже не делаем, только по медицинским показателям.