

Мысль, что Марат действительно мог делиться таким со своей бабушкой, словно кипятком сердце обдавала. Неужели он в самом деле меня любил? Или даже… Любит?

— Я думаю, Марат должен это решить сам со своей женой.

— Упёртая, — снова укоризненно покачала головой она. — Как и говорил Марат. Так и сказал: "Если бы ты знала, ба, какая Ангел моя упёртая!".

— Хорошего вам вечера, — сказала я, отступая к двери. — Меня ждёт Алиса.

— И тебе, милая, и тебе, — ответила она.

Домой вернулись к восьми. Марат донёс Алису до дома и зашёл вместе с нами. Я купала её, кормила, а он так и сидел на диване, не уезжал домой. Закралась мысль, что Марат хочет поговорить со мной. А я не очень хочу с ним говорить, но мне, как и всегда, не отвертеться. Этот мужчина если что решил, обязательно добьётся цели.

Когда я вышла из спальни дочери, встретилась с его внимательным серыми глазами.

— Ну, что тебе? — спросила я. — Сверлишь меня глазами.

— Пойдём в кухню, надо поговорить, — поднялся он с дивана.

Пока я укладывала дочь, Марат принёс из машины какую-то папку с бумагами, которую положил передо мной на кухонном столе и развернул. Рядом с папкой лежала связка ключей.

— Прочти, — сказал он мне и отошёл на шаг от стола.

Я же, наоборот, подошла ближе и взяла в руки папку. Просмотрела самый верхний документ. Это право собственности. Загородный дом, больше ста квадратных метров. Самое интересное, что в графе "собственник" стояло имя нашей дочери. Не поняла…

— Это что такое? — обалдело я указала папкой в его сторону.

— Документы на дом. Вот ключи. Завтра переезд, — ответил Марат.

— Чего? Какой ещё переезд?! Ну-ка забирай.

Я подошла к нему и протянула папку. Марат лишь мазнул по ней взглядом и вернулся к моему лицу. Опустил глаза на мои губы. Вот чёрт, у самой поджилки затряслись, зря я к нему подошла так близко. Ну и как с ним вот так разговаривать?

— Бери, — пихнула я папку прямо ему в грудь.

Марат лишь покачал головой.

— Да забирай, сказала! Мне твои подачки не нужны.

Сама взяла его большую руку и вложила в пальцы папку. Прикосновение кожи к коже словно обожгло меня чем-то горячим. Марат тоже это чувствует, я ощущаю. Мы снова застыли на месте, не в силах отвести глаза друг от друга.

— Это не подачки. И не тебе, — заговорил он. Голос мужчины звучал ниже обычного. Наша близость волнует не только меня одну… — Этот дом я купил для нашей дочери. А ты, как её мама, конечно, тоже переедешь. Если хочешь позвать папу — я не против, места там много.

— Да я вижу, что много, тут два этажа! Только с чего ты взял, что я на это соглашусь? — Я отошла от него на пару шагов, сложила руки под грудью и с вызовом смотрела на бывшего начальника. — Мечтаешь, что я стану твоей любовницей, да? Ты ведь планировал приезжать в этот дом, не так ли?

Марат окинул меня наглым взглядом, от которого я так отвыкла, и сейчас обязательно покраснею, и который красноречиво сказал, что да — мечтает.

— Нет, — произнёс он вслух. — Я тебе не предлагаю этого. Не хочу обманывать ни жену, ни тебя ставить в роль любовницы. Это для дочери дом. Я буду приезжать, но ночевать с вами не планировал, это… нехорошо по отношению к вам обеим.

Рот сам собой приоткрылся в изумлении. Такие слова слышать от Марата странно… И хоть он и прав, и в данном случае даже благороден, но то, что он так бережёт честь своей жены, принесло мне тупую боль в груди. Какого чёрта я ревную? Я не имею на это права.

— Ты подумала о сексе, да? — сузил он серые глаза. — А ты всё-таки плохая девочка. Порочный Ангел.

— Мне кажется, такие разговоры тоже неуместны, если уж ты взялся беречь честь своей жены, — уколола я его, пытаясь бороть жар, поднимающийся внутри, от его слов и напоминаний о том, какие мы проводили горячие и порочные ночи в постели.

— И твою тоже, — отметил Марат.

— Допустим, и мою, — кивнула я. — Но я всё равно на переезд не согласна. Ни к чему это совершенно. Скоро я выйду на работу, смогу платить ипотеку, и мы будем жить в городе в моей квартире.

— Ты думаешь, что я, имея такое положение и статус, позволю тебе платить ипотеку и жить в крохотной квартирке с моим ребёнком? Ты серьёзно так считаешь?

Задумалась. Конечно, логично, что Марат хочет обеспечить ребёнку хорошие условия для жизни, но он спросил меня — нужно ли нам это? Хотя о чём я, ведь он всё уже решил.

— Надо было понимать, от кого рожаешь. Я тебе не слесарь Вася.

Я закусила губу, чтобы не наговорить лишнего. Прав-то он прав, наверное, только соглашаться я не намерена.

— Ты поедешь в этот дом, Лина, — снова услышала я этот властный тон, который терпеть не могу. Еле удержалась, чтобы не сморщиться. — Я не позволю тебе тащить всё на себе.

— Подожди… — нахмурилась я. Только дошёл до конца смысл сказанного им ранее. — Ты сказал, что не дашь мне платить ипотеку. Это каким образом?

— Погашу её, — ответил Марат. — Твои силы должны уходить на ребёнка, а не на ипотеку. И на работу — пока что — я прошу тебя не выходить. Алиса ещё маленькая, посиди с ней хотя бы до трёх лет. Я решу проблемы с деньгами и возьму ваше обеспечение на себя полностью.

— Я против, — твёрдо сказала я. — Дом купил, ещё и ипотеку хочешь погасить? Мне не нужны твои деньги! Я тебе не содержанка.

— Лина, — начал злиться Марат и поджимать губы. — Я хоть слово сказал о содержанке? Не передёргивай! Дай мне бог терпения с тобой, упрямая! Это теперь деньги не только мои, а общие с Алисой. И твои тоже, потому что ты её мать. К чему твоя глупая гордость? О ребёнке подумай. Даже если ты отдашь её в сад, то не сможешь ещё долго ходить на работу нормально. Малыши часто болеют, не ходят на полный день. Как ты собралась работать? Тебе никто не будет постоянно давать больничный. Самый лучший период возвращения на работу без эксцессов потом — достижение ребёном трёх лет.



— Ничего, другие как-то справлялись, и я переживу, — вскинула я подбородок.

— Другие вынуждены выживать. У тебя такой надобности нет. У тебя есть мужчина, который обеспечит семью.

Глянула на него. Говорит так, словно уже живёт с нами.

— Не семью, а ребёнка.

— Ну, хорошо, ребёнка. Ты же мне не даёшь даже этого сделать. Смею напомнить, ты сегодня вписала меня отцом Алисы, и я буду о ней заботиться. А теперь подумай о ней, а не о себе. Дом комфортный, места много ей бегать, задний двор и сад — ты сможешь выводить её гулять и не бояться чужих, машин и прочего. Подрастёт еще — пусть сама гуляет, а ты в окошко будешь приглядывать за ней. Рядом прекрасный садик, с квалифицированными педагогами. Лицей очень серьёзный. Ты ведь не станешь спорить, что хорошее образование — очень важно?

— Не стану, — притихла я.

— А там оно одно из самых лучших во всем городе. Посёлок элитный, огорожен от чужаков. Никто чужой вас никогда там не побеспокоит, если только ты сама не оповестишь охрану, что можно пропустить гостя на территорию. Это ведь безопасность, комфорт для дочери и отличное образование с раннего возраста. Даже английский есть со средней группы. Ты хочешь лучшего для дочки?

— Конечно, хочу, — стушевалась я совсем. — Глупый вопрос, Марат. Я только ради неё всё и делаю.

— Тогда бери ключи и не выделывайся, — пододвинул он ко мне ближе связку.

— Нет.

— Бл*дь! — Ругнулся он. — Не беси меня, Ангел! Я ничего не знаю. Завтра заеду за вами утром, вещи должны быть собраны. Перевезём их.

— А если нет, то что? — вскинула я брови.

— То я тебя сам в чемодан запихаю, понятно? Буду сам лично собирать твои трусики и чулочки, но ты туда поедешь!

Если бы у меня были длинные уши, то я бы обязательно их сейчас прижала к голове. Я его разозлила. Тон голоса не стал выше, но в нём явно слышалась власть, упорство и отголоски металла. И шансов остаться с отцом у меня в самом деле нет — я уверена, что он не шутит и не переломится, если действительно соберёт мои вещи и перевезёт их силком…