— Не бойся, — сказал мне Марат. — Я никому не дам тебя в обиду.

— Вот уж спасибо, — буркнула я.

Защитник ещё… Если кто меня и захочет "укусить" из его семейства, то Марат этого точно не увидит. Дураков тут нет. Мне стоит опасаться разговоров наедине, а мне кажется, они точно будут. Особенно переживаю за его маму, мне она показалась довольно строгой, и бабушку — та вообще меня катком раскатает, если я не нравлюсь ей. А после всех событий и чехарды с братьями нравиться в этом доме я вряд ли могу хоть кому-то. Единственное спасение — время. Максимум в восемь вечера мы должны быть уже дома, потому что у Алисы режим, и нарушать я его не собираюсь даже ради новоиспеченных родственников. Ещё волнуюсь, как Лиса отреагирует на такое большое количество людей. Она привыкла видеть только меня и деда, ну и теперь немного Марата.

— А вот и наши гости дорогие, — распахнул дверь отчим Марата. — Добрый вечер. Проходите. Ой, какая бусинка! Ну ладно, не страну с порога смущать, заходите.

В гостиной организовали стол с угощением и чаем, словно бы мы пришли на праздник. Я огляделась по сторонам — Марка нигде не увидела. Выдохнула. С тех пор, как Марат узнал об Алисе и начистил Марку моську, больше он меня не беспокоил. Наконец понял, что я для него так и останусь недосягаемой. Развод с Любой они, кажется, всё-таки пока оформлять не стали. И правильно, пусть попробуют хотя бы ради сына, разойтись-то недолго.

Постепенно подходили домочадцы и разглядывали Алису, знакомились с ней. Она смущалась и боялась незнакомых людей, но этого не избежать. Ей придётся привыкать к новым родственникам рано или поздно.

— Какая принцесса маленькая, — играла с ней прабабушка. — Давай ещё сыграем в зайчиков.

Бабушка Марата просто кадр, иначе не назовёшь. В своём возрасте ещё такая бодрая, играет с ребёнком. К ней Алиса прониклась быстрее других и даже улыбнулась ей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ангелина, — услышала я голос матери Марата возле себя и повернула голову. — Идём на кухню. Мне нужна помощь.

А вот и задушевные разговоры подоспели, кажется… Но делать нечего, отказаться нет причин, да и неудобно это. Встала и пошла следом за женщиной, которая за собой прикрыла дверь. Достала хлеб, масло и икру.

— Бутербродов мало на столе, тебе не показалось? — спросила она, очевидно, тоже испытывая неловкость, оставшись наедине со мной.

— Мне кажется, на столе в достатке всего, — ответила я. — Всё очень вкусно и красиво.

— Спасибо, — вяло улыбнулась она. Женщина явно хочет говорить не о бутербродах, просто не знает, с чего начать. — Но всё равно, давай сделаем ещё с икоркой.

— Давайте, — пожала я плечами.

Мы принялись мазать маслом тосты. Елизавета Ивановна всё поглядывала на меня.

— Линочка, а почему же ты не сказала о малышке? — решилась задать она вопрос. — Такое чудо не стоило скрывать. Не Марат, так мы бы помогли.

— Мы плохо расстались с вашим сыном. Я не хотела, чтобы он знал. Простите, это всё слишком сложно, — ответила я ей. — Так вышло. Что уж теперь… Сейчас вы знаете.

— Да, спасибо, что привезла её. Хоть посмотрели на внучку. Такая красавица… А что же у вас случилось? С Маратом. Раз уж он… тебя забрал у брата.

Ей сложно было говорить со мной об этом. Но, кажется, она не винила меня ни в чём. Просто, наверное, пыталась понять то, чего ей не рассказал Марат.

— Не вышло у нас, — ответила я. Вдаваться в подробности я не собиралась.

Она какое-то время помолчала, потом снова заговорила:

— Ты ведь знаешь, что Марат женат?

— Да. Знаю.

— И мы Лилечку очень любим. Не хотелось бы, чтобы этот брак развалился. Ты… понимаешь меня?

— Понимаю. — Что ещё я должна была на это сказать?

— Ты же не планируешь Маратику голову морочить, правда? Я всё думала, что он так Марка сторонился, а он из-за тебя это…

— Не планирую.

— Помни, пожалуйста, девочка, что теперь Марат имеет жену.

— Не беспокойтесь, нас с вашим старшим сыном связывает только Алиса, — заверила я её, осознавая, что и сама не готова была бы переступить эту грань.

Разговор мне был неприятен, но я понимаю её, как мать. Она просто не хочет, чтобы сын опять страдал. Точнее, оба сына.

— Что ж… Хорошо, — кивнула женщина. — Давай отнесём бутерброды к столу тогда. Нас, наверное, все заждались уже.

Ну, вот с мамой и поговорили… Отчим Марата общался со мой нейтрально, его, как и бабушку, больше занимал ребёнок. Хотя перед тем как уехать, Ольга Вячеславовна подозвала меня к себе.

— Старая я уже совсем, — бурчала она. — Отведи меня в комнату, я покажу куда.

Кажется, бабуля Марата тоже очень жаждет поговорить со мной. Марат наблюдал за моими передвижениями по дому, но не встревал. Видимо, решил, что нам нужно наладить контакт без него. Алиса сидела на коленях у Марата, выглядела довольно уставшей, но не плакала, и я решила, что проводить бабушку смогу, отлучившись на пять минут.

— Конечно, Ольга Вячеславовна, — кивнула я и помогла ей подняться с кресла.

— Помнишь моё имя? — хмыкнула она.

— Вас невозможно забыть, — ответила я.

— Вот и муж мой, царство ему небесное, так же говорил.

Бабуля с потрясным чувством юмора. Даже в такой напряжённой сегодня атмосфере заставила меня улыбнуться. Проводила женщину до кровати.

— Тут пряжа, смотри, — вдруг показала она мне коробку, которую подготовила явно заранее. — Какой тебе цвет нравится?

— Зелёный, — ответила я.

— Подойдёт к твоим глазам, — улыбнулась Ольга Вячеславовна. — Свяжу тебе шарф и варежки.

Ой. Как-то это очень мило, приятно, но мне неудобно напрягать старушку.

— Да не стоит себя утруждать, — пожала я плечами. — Да и лето ведь…

— Лето не вечное, девочка, — посмотрела на меня поверх очков бабуля. — А мне приятно это будет сделать. Тебе свяжу и Алиске тоже.

— Что ж… Спасибо.

— Заглядывай почаще с доченькой, милая.

— Я бы рада, но мне кажется, я пришлась… не ко двору, — честно ответила ей я.

— Брось, — махнула рукой Ольга. — Мне вот ты очень нравишься. А главное, что ты нравишься Марату. Мой мальчик просто так бы женщину не выбрал.

— Вы не так поняли, — грустно улыбнулась я. — Я здесь в качестве мамы Алисы. Но с Маратом нас совершенно ничего не связывает.

— Линочка, — снова улыбнулась она, откладывая в сторону коробку с пряжей. — Мне можешь не рассказывать, я сама всё вижу прекрасно. Я почти целый век живу. Что я, не знаю, когда мой такой взрослый внук любит? И когда это взаимно? Не надо этого стесняться, вы прекрасная пара… Я ещё на юбилее заметила, что вы друг к другу неравнодушны. А потом оказалось, что вы и были уже тогда знакомы, и пазл собрался.

Любит? Даже если и так, то мне от этого не легче, потому что…

— Марат женат, — глухо отозвалась я.

— Да он женат по ошибке, — не сдавалась старушка. — Не любит он эту бедную Лильку. Отец её деньги дал большие в бизнес Маратика, да ребёнка он хотел ещё сильно. Есть у него дочка, да та взрослая стала, улетела уж из родительского гнезда. А ему хочется своё дитя, рядом. А Лильке бог детей не даёт с Маратом. Потому что не любит он её. Он тебя любит, глупая. Не отталкивай его, а?

— Но он же женат…

— Вот заладила! Женат… Коли там любовь бы была. Вам бог вон какую дал дочь. И у вас любовь есть, видно же.

— Мне пора, — встала я с края кровати, на которую села в процесса диалога. Ноги словно ватные. Так мне тяжело её слушать, кто бы только знал! Может, Ольга и мудрая женщина, но сейчас она не права. Не полезу я в семью Марата. Раз женился, значит, знал для чего, даже если там превалировал денежный интерес. — Меня ждёт дочь.

— Эх, не веришь мне, — покачала она головой. — А он знаешь как страдал по тебе? Я-то знаю. Мне одной говорил, когда приезжал, что был с тобой. И что забыть тебя никак не получается. Он женился-то чуть больше года назад. А полтора ещё страдал по тебе, дурочка. Потом уж смирился. Это Лилька твоё место заняла по незнанию, а не ты её. Нечего тут сохранять. А у вас ребёнок и любовь.